Вызов - Страница 61

На поляне было пусто. Рох пояснил, что мужчины ушли на охоту, женщины отправились за ягодами, но через час-другой все должны собраться. Впрочем, кто-то здесь явно был. Из домика выскочила собачонка, а вслед за нею на крыльцо вышел высокий – еще выше Роха и Лхаста – седой старик, одетый в такой же ватник. Увидев его, Рох махнул рукой, старик махнул в ответ и неторопливо, чуть прихрамывая на левую ногу, направился к ним.

– Это наш отец, – шепнул Лхаст Фроату, – его зовут Вар, сын Сатфа. Он последний из Беглецов.

– Он старший? – догадался Фроат.

– Да. Мы избрали его кна-гэгхэном. Вначале Фроат не понял, а потом сообразил, что в отсутствие князя племенем управляет выборный «сын князя» – кна-гэгхэн.

Собачонка, подбежав к Фроату, деловито обнюхала его сапоги, вопросительно взглянула, а потом, вероятно выработав свое мнение о госте, завиляла хвостом и даже попыталась подпрыгнуть, чтобы свести знакомство покороче. При этом, как отметил Фроат, она ни разу не залаяла. Между тем старик подошел к гостю, вопросительно поглядев сначала на него, а затем на сыновей.

– Он дхар, – сказал Рох, – «серый дхар». Он знает Истинный Лик.

– Эннах, – кивнул наконец Вар, приветствуя гостя. – Кто ты и откуда, «серый дхар»?

– Эннах, эд-эрх, – как можно вежливее поздоровался Фроат и, немного волнуясь, начал: – Я Соломатин, Фрол. Моего деда переселили отсюда в Вятку. Недавно я узнал, что кто-то ушел в лес. И я решил приехать…

Фроат чувствовал, что это звучит не особо понятно и убедительно, но старик слушал внимательно, не сводя с него больших глаз.

– Ты Фрол? – спросил он наконец. – У тебя нет дхарского имени?

– Он сказал, что его зовут Фроат. Фроат, сын Астфана, – ответил вместо Фрола Серж.

Услыхав это, старик вздрогнул, сделал шаг вперед, подойдя к Фролу почти вплотную.

– Что? – тихо проговорил он. – Фрол, он сказал правду?

– Да, – растерянно кивнул дхар, – меня зовут Фроат. Мой отец – Астфан, сын Митха… По-мосхотски, Афанасий Дмитриевич…

– Да, конечно… Наверное, там, среди мосхотов, даже «серое племя» забыло наши обычаи. Раньше, Фроат, никто бы не позволил ни тебе, ни твоему отцу носить такие имена. Их могли получить только потомки Фроата Мхага…

– И сейчас это так, – вновь удивился дхар, – только в нашей семье…

Фрол, не договорив, умолк. То, что он был потомком Фроата Мхага, всегда воспринималось им совершенно спокойно. Но здесь, в дхарском лесу, это генеалогическое обстоятельство могло быть оценено совершенно по-другому. Дхару стало неудобно, он почувствовал себя чуть ли не самозванцем..

– Хорошо, – сказал Вар, внимательно поглядывая то на смущенного Фроата, то на сыновей. – Мы еще поговорим об этом, сын Астфана. Нам вообще надо поговорить о многом… Пока мы будем называть тебя Фролом. Ты не будешь возражать?

Фроат пожал плечами. Ему, собственно, было все равно. Он лишь вспомнил, что Келюс и Варфоломей Кириллович чаще называли его по-дхарски, а здесь, выходит, ко двору пришлось его русское имя.

– Пойдем, – кивнул старик, – тебя сейчас покормят, Фрол… А потом зайдем ко мне, поговорим…

Братья отвели Фроата к деревянному столу. Серж, ругаясь по поводу исчезнувшей куда-то Пелагеи Николаевны, сбегал в одну из землянок и притащил большой кусок вяленого мяса и чугунок с уже остывшей картошкой. Хлеба не было, и Фрол подумал, что в окруженном минными полями лесу его вряд ли легко достать.

Фрол успел проголодаться, поэтому ел с аппетитом, не забывая расспрашивать своих новых знакомых о здешнем житье-бытье. Первым делом он узнал, что с едой особых проблем нет, поскольку дичи в лесу хватает, а охотниками дхары все годы были знатными. Кроме того, Беглецы успели захватить с собой достаточно картошки, которая, несмотря на нелегкий климат, росла неплохоПроблемы бывали лишь с солью, но в последние годы удавалось доставать ее постоянно. Правда, вот уже почти год никаких связей с внешним миром лес не имел, но запасы еще были. Вдобавок выращивали лук, чеснок и кое-что из зелени.

Как бы ненароком Фрол поинтересовался, хватает ли на всех места: было интересно узнать о численности местного населения. Его тут же уверили, что лес большой и может прокормить не только сотню, но и всю тысячу дхаров. Тут уж Фрол, не выдержав, спросил напрямую. Братья переглянулись, начали что-то прикидывать, и наконец Рох сказал, что сейчас здесь живут восемнадцать дхарских семей, то есть всего где-то под полсотни человек, в том числе около двадцати взрослых мужчин. Фрол заметил, что сотни никак не получается, но Лхаст, несколько пренебрежительно махнув рукой, пояснил, что чуть дальше живут еще несколько семей «белых» и даже три семьи «черных» дхаров.

При этих словах присутствовавший при разговоре рыжий Серж сник, посмотрев на Фрола как-то виновато. Дхару тоже стало не по себе. Дед ничего не рассказывал ему о том, что дхары как-то разделялись, да еще почему-то по цвету. И уж тем более Фроат не понимал, чем «серый дхар» лучше «белого». Он не выдержал и спросил об этом у Роха. Тот, очень удивившись, ответил, что племя «серых дхаров» всегда считалось первенствующим. Из этого племени происходили дхарские князья, только «серые» умели принимать Истинный Лик, и к тому же лишь они не покорились в давние годы мосхотам, пока молнии князя Семена не перебили их богатырей. Все это он объяснял таким тоном, словно Фрол был ребенок, почему-то не выучивший таблицу умножения.

Фрол, воспитанный в несколько иных традициях, попытался возразить, но его не стали слушать. Лхаст лишь заметил, что, вероятно, мосхоты сбили уцелевших дхаров с толку, если потомок Фроата Мхага не видит разницы между собой и каким-то «черным» дхаром, попросту говоря, диким чугом. Кровь ударила в лицо Фроата. «Чугами» дразнили дхаров победители-русские. «Чугом» называл его Волков. Он не хотел слышать этого слова, но в последнюю секунду все же сдержался. В этом лесу он – лишь гость.