Вызов - Страница 37

– Семен Курбский, а что?

– Почитай, воин Фроат, – предложил Лунин, передавая дхару папку, – помнишь князя Семена, о котором Прыжов рассказывал Михаилу?

Фрол взял папку, извлек из нее документы и стал их просматривать. Вдруг его руки, державшие листки, вздрогнули. Фрол помотал головой, словно отгоняя наваждение.

– Ах ты! – наконец с трудом выговорил он, – Ну… Француз! Да что же это такое?

– Бартер, воин Фроат, – вздохнул Келюс, – Курбский получал автоматы в обмен на меха и рубины. По весу… Как я понимаю, к обоюдной выгоде. Наверное, без автоматов он бы с вами не справился.

– Его звали «Сумх-гэгхэн астгуро мэгху», – вспомнил Фрол, – «князь Семен владыка молний»… Вот тебе и сказки, Француз…

– Ну и вот, воин Фроат, – заключил Лунин, передавая дхару еще одну папку, но Фрол лишь махнул рукой. После предыдущего сообщения у него, похоже, пропала охота к дальнейшим архивным изысканиям.

– Ну тогда сам прочту. Это действительно интересно. Итак, докладная записка наркома внутренних дел от восемнадцатого января одна тысяча девятьсот тридцать второго года. Два экземпляра, разослана для ознакомления всем членам Политбюро. Называется «Итоги решения дхарского вопроса».

– Как? – поднял голову Фрол.

– Именно так. – Келюс показал ему документ. – Ну, в начале абзац про нашу национальную политику в духе очередного съезда… А дальше – поинтереснее. Это доклад о массовом переселении дхаров. Помнишь, Фрол, ты сам об этом рассказывал?

– Точно, – кивнул Фрол, – тогда как раз моего деда выселили…

– Вначале, как и водится, про подготовительную работу. Особенно отмечается роль Уральского областного комитета партии… Разъяснительная работа… Трудоустройство… Твоих ведь на стройку послали?

– Да, целлюлозный комбинат, кажется.

– Точно. – Келюс ткнул пальцем в бумагу. – Вот и целлюлозный комбинат… Всего было организованно переселено пятнадцать тысяч восемьсот тридцать семь человек… А вот самое главное. Читаю…

Лунин перевел дух и заглянул в текст: «Несмотря на проводимую работу, отдельные несознательные представители дхарского населения, находящиеся под влиянием кулацкого и феодально-байского элемента, уклонились от переселения и самовольно покинули места проживания, после чего нелегально направились в верховья реки Печоры (Северный Урал), в район населенного пункта Якша. Оперативно-розыскными мероприятиями установлено, что бежавшие принадлежали к так называемому племени серых дхаров…» – Серые дхары, – повторил Фрол. – Мне Волков говорил, что я из серых дхаров… А я думал, нас просто так серыми называют. Смеются, ёлы…

– «После неудачной попытки оперуполномоченного ОГПУ тов. Озолиня задержать беглецов они скрылись в лесном массиве юго-восточнее Якши», – продолжал Келюс.

– Интересно, где это? – перебил Валерий. – Лида, у вас дома есть атлас?

Принеся атлас, археолог открыл карту Урала и занялся поисками.

– Точно! Есть Якша! Лес, правда, здесь не обозначен, но думаю, он где-то в излучине Печоры…

– Продолжаю, – заметил Лунин. – Дальше дают на орехи тем, кто проморгал побег, а затем имеется намек на использование войск. Вот: «После известных итогов операции с участием войск Уральского ВО установить постоянную блокаду района с использованием спецподразделений НКВД. Ответственным назначить…» Ну и так далее…

– Значит, войска не справились, – резюмировал Валерий, – лихие у вас родственники, Фрол!

– Я слыхал, – тихо заговорил Фроат. ~ Есть легенда… Дед рассказывал, будто последние настоящие дхары ушли в какой-то лес и ждут эннор-гэгхэна…

– Кого ждут? – не поняла Лида.

– Эннор-гэгхэна. Владыку, Который Живет Вечно.

– В общем, мессию, – кивнул Келюс. – Не ново, но убедительно…

– Интересно, – заметил Валерий, – долго они осаду держали?

– Последняя пометка на документе – пятилетней давности, – сообщил Николай, – может, и сейчас еще сторожат.

– Печора, – медленно, нараспев проговорил дхар. – Пех-ра… Где-то там Фроат-гэгхэн построил Дхори Арх…

– Стоп, – перебил археолог, – знаешь, Фрол, я уже, кажется, перебрал… Об этом давай-ка попозже… Думаю, Келюсу и Ольге сейчас надо отдохнуть, а я сяду на телефон и обзвоню общественность. Так сказать, порадую. Николай, готовься, скоро набегут корреспонденты, придется тебе выдумать что-нибудь попроще…

– Скажем, что он болен, – рассудила Лида.

– И не говори, где я, – добавил Келюс. – Здесь ведь Ольга.

– Да, конечно, ~ кивнул Валерий. – Ладно, я пошел звонить. Порадую Стародомскую, а то она уже готова искать тебя на Огненной Земле…

Вечером Келюс уже настолько пришел в себя, что побеседовал по телефону с Калерией Стародомской, дал интервью двум корреспондентам и позвонил в райотдел милиции, сообщив о своем возвращении. Затем все вновь собрались на совет. Лунин, несмотря на уговоры, хотел сегодня же возвращаться домой. Ольгу решили покуда оставить у Лиды, тем более что родители художницы постоянно ездили на дачу, а девушке был необходим присмотр. Документы Валерий, следуя указаниям Лиды, спрятал в гараже. Фрол решил ехать с Келюсом.

– Не прогонишь, Француз? – спросил он весело, но Келюсу почудилась в его голосе какая-то фальшь.

– Что случилось, принц дхарский?

– Ничего, – неуверенно ответил Фрол. – Просто, ёлы, ты болен.

– Да чего там, болен! – возмутился Лунин – Подумаешь, жучка тяпнула! Да там уже все, считай, затянулось!

– Вот именно! – совершенно нелогично ответил дхар и замолчал.

Келюс попрощался с Ольгой. Девушка, как всегда, сдержанно пожала ему руку и внезапно перекрестила широким крестом.